«Почему никогда не наказывают тех, кто виноват в ошибках проекта?» Подрядчики жалуются, что должны оплачивать «косяки» госэкспертизы

  5203   2

Классика жанра: «косячат» все, отвечает генподрядчик

Это уже не первый круглый стол, посвященный проблеме взаимоотношений проектировщик-заказчик-генподрядчик, которое организовывает адвокатское бюро «Лекс Торре». Прошлое обсуждение было не так давно, однако с того момента ситуация нисколько не наладилась, а даже усугубилась.

— Давайте разберем классическую ситуацию, с которой сталкивались все подрядные организации. Возьмем распространенный объект: подземные гаражи и стоянки. И все знают самую популярную проблему таких паркингов — текут, — рассказывает Андрей Вашкевич, управляющий партнер адвокатского бюро «Лекс Торре». — Начинают поступать иски либо от товарищества собственников, либо от балансодержателей заказчикам, чтобы те устраняли течи. Но чаще всего именно на тех объектах, на которых работал лично, иск идет сразу в суд.

Начинается разбирательство, в котором генподрядчик, как ему кажется, полностью в безопасности. Во-первых, он предоставляет проектную документацию, которая, объективно, очень плохая: множество ошибок, недочеты в сочленении, отсутствуют некоторые узлы и т. д. Во-вторых, в процессе строительства сам заказчик изменил дренажный материал. Хуже или лучше — подрядчика это не сильно касалось. Просто изменил материал импортный на российский. В-третьих, работы по гидроизоляции крыши осуществлялись зимой без компенсационных мероприятий, а технадзор и заказчик к этому нормально относились. Все акты ввода в эксплуатацию также были подписаны без замечаний, все выполнено согласно проекту и в срок.

Генподрядчик в суде ссылается на все эти моменты, что его работа проверялась и утверждалась, и если возникли какие-то дефекты, то вопросы не к нему. В свою очередь суд смотрит на все доказательства невиновности генподрядчика и взыскивает с него всю сумму иска. И так происходит в большинстве случаев на строительном рынке.

— Крайней во всех спорных моментах оказывается подрядная организация только потому, что сама так организовывает свою деятельность и выполнят свои функции, которые четко оговорены и прописаны в законодательстве, — говорит начальник отдела судебных экспертиз, заместитель директора ООО «Экспертно-правовое бюро» Виктор Сурош. — То есть в случаях, когда дело доходит до иска, в большинстве случаев камнем преткновения становится плохая проектная документация. И согласно законодательству, да и в договорах подряда это прописывается, подрядчик не имеет права приниматься за работу, если имеются огрехи в проекте.

Выходит так, что подрядчик перед тем, как приступить к работам (а чаще всего — выставить ценник на тендере), должен досконально изучить всю проектную документацию. Только вот здесь возникает куча проблем:

· у подрядных организаций нет специалистов, которые смогут это сделать;

· у подрядных организаций нет времени, чтобы это сделать;

· заказчик на тендере не предоставляет проектную документацию для всеобщего обозрения, на что имеет законное право;

· и еще тысяча и одна хитрость от заказчика.

Даже если заказчик предоставляет подрядчику проектную документацию, которую проектные мастерские разрабатывали полгода, у строителей есть максимум 30 дней, чтобы эту документацию проверить.

— Это хорошо, если нам эту документацию предоставят. Вот реальный кейс из нашей практики: мы участвуем у «сетивиков» в конкурсе на торговый центр. Нам дают 2−3 недели на подготовку коммерческого предложения по возведению этого объекта 3-й категории. В пункте, где должна быть хоть какая-то документация, только пара слов: «цену предложите исходя из аналогичных объектов», — делится еще один представитель подрядных организаций. — И что тогда? Мы выигрываем тендер, нам приносят проектную документацию, в которой «конь не валялся», а на доработку принимать не хотят. Если останавливать стройку — штрафные санкции за срыв сроков. Вот и беремся на «авось пронесет».

Моя хата с краю

Интересна в этом вопросе позиция Госэкспертизы, Госстройнадзора и прочих государственных ведомств, которые утверждают проект. Еще ни разу эти проверяющие органы не были привлечены к административной ответственности за то, что пропустили недоработанный проект. Зато впоследствии суд наказывает подрядчика за то, что он не проверил проектную документацию на предмет ошибок, которую уже проверила и утвердила Госэкспертиза.

— Вот пример из жизни: в городе проходит реконструкция теплосетей. Минсктеплосети, крутая и большая компания, разрабатывает проект, где указывает размер пешеходных дорожек в 1 метр. Эту норму отменили уже лет 10 назад и сделали дорожки шириной в 1,5 метра, чтобы люди, которые передвигаются на колясках, могли спокойно разминуться с другими пешеходами. Но их проект утверждают, — делится представитель одной подрядной организации Сергей Лебедев. —  Мы затеваем переписку с Госэкспертизой, Минсктеплосетями, прочими ведомствами и не получаем ответа. То есть проект изначально разрабатывается со всевозможными нарушениями всех нормативных актов, но заказчику наплевать. Ведь если придет экспертиза, то подрядчик за свои деньги будет расширять эти дорожки, потому что взялся за «косячный» проект.

И получается так, что проектная документация к подрядчику попадает только тогда, когда все документы подписаны и он приступает к работам. Более того, в большинстве случаев подрядчику поступает проектная документация, которая находится на стадии «А». То есть на этой стадии документация позволяет выполнять инвестиционный проект, но не разрешает строительство. Чтобы генподрядчик начал возведение объекта, документация должна быть на стадии «С». Однако на этой стадии Госстандарт проверяет только проекты, которые будут возводиться за бюджетный счет либо с привлечением денег дольщиков. Но и в таких объектах эксперты в проекте проверяют только устойчивость конструкции, надежности и прочие вопросы безопасности, остальные узлы остаются без внимания.

У подрядчиков остается выход: либо браться на «авось пронесет» и если что «вылезет», то заказчик подпишет дополнительные работы, либо после подписания договора нанимать компанию на экспертизу проектной документации, которая уже прошла экспертизу в Госстандарте.

— Попадая в суды, сталкиваешься с одним и тем же вопросом: приходит подрядчик и пытается защититься тем, что документация была некачественной. Конечно, некачественной! Любой эксперт и суд это признают. Плюс к этому поменяли материалы, поменяли решение. Заказчик, не консультируясь с проектировщиками, сказал: «Клади этот материал, а не тот, что в проекте». И все равно потом суд выносит решение: виноват подрядчик, — рассказывает Андрей Вашкевич. — Почему так? Да потому что подрядчик — это единственный профессиональный игрок в этом трио проектировщик-заказчик-подрядчик. И он должен отвечать за качество выполненных работ. Если он видит некачественный материал, некачественный проект, любое непрофессиональное указание заказчика, то должен предупредить заказчика и остановить работу, п тот, кто сверху, не возьмет на себя ответственность.

Вот и получается, что проектировщик может сколько угодно «косячить» в своем проекте, заказчик может менять этот косячный проект 3 раза в день и отдавать «сумбурные» указания, но виноват в конце будет все равно подрядчик, что он не выполнил два простых действия: предупредить и остановить.

Уходя уходи

Однако и с «предупредить» возникает множество проблем. Во-первых, это предупреждение нужно составить в правильной форме. Во-вторых, рассматривать его или нет — решает заказчик.

— Вот история, как мы, будучи генподрядчиками, ушли с объекта. У нас было 37 писем с предупреждениями, все в установленном порядке, субподрядчик продолжает работу, и вот как его остановить? Приходит заказчик и говорит ему: «Я тебя сейчас выгоню и не заплачу денег». А что мы можем сделать? — рассказывает управляющий ООО «Хеликс Групп» Андрей Соколов. — А все потому, что мы боимся уйти. Мы все боимся, коллеги, кто занимается подрядными работами.

Законодатель сейчас никак не регулирует такие моменты, когда возникают простои не по причине подрядчика. Когда строительная организация натыкается на ошибку проекта, она идет к проектировщику. Проектировщик в такие моменты отвечает: «А кто ты такой? У нас нет с тобой договора. Пиши заказчику». Заказчик на письма не отвечает, время идет, стройка стоит, затраты растут. Может ли подрядчик к кому-то обратиться за помощью сверху при такой ситуации? Нет.

— Мы строили как-то ресторан, за первые полтора месяца мы написали 87 замечаний по ошибкам в проектной документации. И это было еще на стадии котлована и фундамента, — продолжает Андрей Соколов. — Мы во время конкурса взяли эту проектную документацию, которая уже была утверждена Госэкспертизой, и просто ради интереса решили сносить ее в МЧС. Сходили в МЧС, и оказалось, что в строительстве нельзя применять те материалы, которые заложены в проекте и уже утверждены Госэкспертизой.

Но как уверяет управляющий ООО «Хеликс Групп», тот факт, что к ним в руки попал проект на стадии «С» во время конкурса — единичный случай. Чаще всего заказчик говорит: «Готовьтесь по объектам-аналогам и дайте цену за метр квадратный».

— И после такого мы боимся уйти из объекта? Даже если делать все по правилам и по букве закона: приходит заказчик и говорит, чтобы мы укладывали этот материал, а не тот, что был в проекте. Даже письмо нам вручает, что берет ответственность на себя. А потом в суде выясняется, что у него и полномочий не было давать такое письмо, — делится Андрей Соколов.

Помимо этого, возникает «законодательная дыра», когда подрядчик приостанавливает работы из-за «косяков» проектировщика. Вроде бы в законодательстве есть момент, что строительная компания должна остановить стройку на время устранения недостатков проекта, сделав все необходимые записи. А вот про то, кто этот простой будет оплачивать — нет ни слова. Заказчику это не интересно, проектировщику тем более.

Получается, что один лишь подрядчик заинтересован в скорейшем устранении недочетов, однако никак повлиять на работу проектировщиков не может. Остается два выхода: либо прописывать такие моменты в договоре перед тем, как приступить к работам, либо оперативно уходить.

— Доходило до того, что мы платили свои деньги другой проектной организации, чтобы та вынесла решение, с которым мы пришли к заказчику и указали на проблему. Кое-как вызвали проектировщика на авторский надзор ки кое-как все туда вклеили, но это не спасло ситуацию, потому что заказчик и проектировщик так и не нашли общий язык, — рассказывает Андрей Соколов. — И после этих 37 писем без ответа нам пришлось уйти. Мы понесли убытки за 2 месяца простоя, все зафиксировали, сели за стол переговоров с заказчиком, но он не захотел слушать. Мы лишь потом узнали, что мы на этом объекте уже третий генподрядчик. Прошло уже полгода, а на этой стройке ничего не изменилось. Такой подход.

Почему законодатель старается не замечать проблему?

— Вообще история, что подрядчик всегда виноват — не нова. Подрядчик был виноват в срыве сроков, некачественном строительстве и прочих грехах еще во времена расцвета СССР. Проблема сохранилась со времен жнсткой централизации управления строительной отрасли, — рассказывает Виктор Сурош. — Она структурно сохранилась и переросла во все нормативные документы, которые сейчас имеем. И которые увязывают взаимоотношения заказчик-подрядчик и заказчик-проектировщик, но не подразумевает подрядчик-проектировщик. А также исчезли свои профильные министерства, которые были над каждым игроком из этого трио и через которые решали все возникающие проблемы.

Здесь имеется в виду не еще один контролирующий орган над каждой структурой (подрядчики, проектировщики, заказчики, инвесторы и т. д.), а административный ресурс, который будет решать законодательные «дыры», а также представлять интересы подконтрольной организации. Что-то подобное сейчас выполняют профсоюзы и объединения.

Министерство архитектуры и строительства вопрос взаимоотношения подрядчика, заказчика и проектировщика решать не собирается. Потому что сегодня МАиС — практически коммерческая организация, которая имеет в своем подчинении строительные тресты, другие предприятия строительной индустрии и само, образно, выступает в некоторых моментах практически заказчиком. И решать вопрос им совсем нерезонно, так как, разбираясь с этой проблемой, министерство будет ущемлять свои же интересы.

— Вот когда из МАиС уйдут все производственные предприятия, когда в министерстве останутся вопросы нормативного и законодательного уровня и когда решение этих вопросов не будет касаться деятельности самого МАиСа, вот тогда, возможно, что государство попытается что-то изменить и навести в этой структуре порядок, — делится мнением Виктор Сурош. — Но пока этого нет, и неизвестно, когда будет. Так что сейчас спасение утопающего — дело рук самого утопающего.

Все, что сейчас могут сделать подрядные организации, это сплотиться в некоем объединении, чтобы их голос становился сильнее и они могли докричаться до законодателя. К примеру, в России был закон о саморегулирующих организациях. Они будут отстаивать интересы своих членов в разных спорных ситуациях. У нас же подрядчик пока остается один на один с такой махиной, как заказчик (особенно если он государственный), и здесь можно, действительно, надеяться лишь на «авось».

— У меня давно зрела идея, и вот два года назад я ее стал реализовывать: чтобы начальники строительных организаций начали неформально общаться, в хорошем смысле слова. И у нас цель: чтобы каждый член нашей организации стал сильнее за счет единомышленников, — делится председатель Союза строительных компаний Сергей Бурак. — У нас недавно на встрече был начальник строительной организации первой категории из Испании. Он рассказал, что у них есть уже свои такие ассоциации, но не на зачаточном уровне, как у нас. И вот, к примеру, у него на стройке произошло какое-нибудь ЧП. Он набирает в ассоциацию, сообщает о проблеме, и этот союз решает все трудности в считанные часы: с судами, со страхованием, с возмещением убытков и так далее. Вот и я считаю, что мы сможем изменить возникшую у нас проблему только объединившись. Тогда и законодателю нас придется послушать, когда в наших рядах будет большая часть строительных организаций.