«Раньше здесь была дисциплина, а теперь — беспредел». Старожилы «Генеральского дома» о новых жильцах, эхе войны и армейской муштре

  4138   19

«Генеральский дом», где когда-то селили высших военных чинов — одна из лучших «сталинок» в центре Минска. Здесь продаются по-настоящему элитные квартиры и отнюдь не за бесценок. Но мало кто знает, что это место живет по своим правилам, которые, как приказы, обсуждению не подлежат. О новых жильцах и старых порядках в канун Дня защитника отечества нам рассказали жители «Генеральского дома» — бывший контрразведчик Сергей Николаевич и Светлана Михайловна, интеллигентная дочь полковника, который до старости служил в военкомате и водил призывников домой на чаепитие.

«Генеральский дом» — это длинная «сталинка», которая простирается от улицы Калинина до часового завода «Луч». На самом деле здесь два дома: 91 и 93 по проспекту Независимости, и в каждом не меньше 12 подъездов. Квартиры здесь часто выставляются на продажу (цены от $ 95 до $ 190 тыс.). Но многие семьи военных и дети ветеранов Великой Отечественной войны до сих пор живут в знаменитом доме с окнами на проспект, видом на парк Челюскинцев и не собираются продавать «родовое гнездо» ни за какие деньги. О них — наш материал.

Сергей Николаевич называет себя «старшим по дому». Хотя должность не выборная, жильцы с некоторой иронией признают ее легитимность. Несмотря на то, что своё в контрразведке Сергей Николаевич давно отслужил, в нем жива еще тяга к армейской муштре.

— Мы все воспитывались в духе патриотизма. Мой отец, например, был контрразведчиком, его направили в такие точки, где могли случиться теракты, чтобы он распознавал диверсию и пресекал ее. Он не был Штирлицем. Он разоблачал таких «Штирлицев» с немецкой стороны. Получил тяжелейшее ранение в голову — 23 осколочных. И его отправили в тыл в Красноярск. Там, в госпитале, он встретил мою мать. Она работала на железной дороге, а в свободное время по ночам ухаживала за ранеными. После войны отец около 6 лет служил в Восточной Германии: в Дрездене, Берлине и Лейпциге. Когда мне было 5 месяцев, отца перевели в Белорусский военный округ и выделили в этом доме трехкомнатную квартиру за особые заслуги перед Родиной.

Самого Сергея Николаевича военная карьера застигла врасплох, когда начался конфликт в Афганистане. Отец, отслуживший в 42-м контрразведчиком, призвал его в особое подразделение, чтобы юноша «понюхал порох», как положено сыну подполковника.

— Я не собирался идти по его стопам. Закончил радиотехнический институт после школы, но в 1979 году меня призвали в войска особого назначения в органах государственной безопасности в части контрразведки СССР. Там я проходил переподготовку. Отец настоял. Нет, не насильственно, а чтобы сын знал, что такое война.

— Как я отнесся к его решению? Никак не отнесся. Собрал вещички — и вперед, в военкомат. Есть приказ — нужно исполнять. Тогда время было такое, людей отправляли и в Афганистан, и в горячие точки, и Венгрию, и в Чехословакию, куда угодно. Солдат в казармах поднимали с постели, писали командировку — и «привет»! Где был, что делал — вся информация под грифом «секретно» и разглашению не подлежит.

— Единственное, что могу рассказать — как в -29 градусов нас гоняли в полной выкладке, в майке. А жили мы в палатках, в лютый мороз. Это был жестокий марафон на выживание, и до конца дошли не все. Еще на стадии подготовки у ребят сдавали нервы и многих комиссовали домой.

Его соседка и подруга Светлана Михайловна — дочь подполковника, ветерана Великой Отечественной войны Михаила Червоткина, который прожил 94 года и недавно скончался. «Вы бы застали его, если бы на полгода раньше приехали…» — горюет она. Ее отец прошел через всю войну, дважды был ранен, а в начале 60-х вместе с семьей перебрался в Минск и получил служебную квартиру в знаменитом «Генеральской доме».

— Мне было 10 лет, меня абсолютно не интересовали ни генералы, ни их дети, — отмахивается Светлана Михайловна. — А сам отец мало рассказывал, не любил вспоминать войну. Хотя было видно, что воспоминания его мучили, он часто просыпался по ночам. О ранениях я знаю лишь потому, что оформляла ему инвалидность и ухаживала последние годы — у него остались следы на спине.

— У нас в семье были другие ценности, далекие от обсуждения войны. Мы сидели за столом, много читали вслух, занимались музыкой с сестрой, путешествовали, очень любили Прибалтику. Никакой военной строгости, жили не по уставу. У меня одна дочь и два внука — вот они на фото в дедушкиных орденах позируют, но никто из них не хочет быть военным.

— Отец дважды был ранен на войне, и все-таки ему удалось прожить 94 года. Он не пил, не курил, но главное — очень любил жизнь. До конца карьеры работал в военкомате. Сочувствовал призывникам, даже домой их приглашал. По натуре он был очень добрый человек, но законы и обязательность призыва не обсуждал — у нас в семье это не принято.

Несмотря на отсутствие интереса к военной теме, вся жизнь Светланы Михайловны пронизана эхом войны. Ее муж Юрий Казаков работал над мемориальным комплексом «Брестская крепость-герой», когда они познакомились.

— Муж видел войну своими глазами, но тоже особо не откровенничал. Они все у меня уже умерли, одна я осталась — хранитель.

Грамота верховного совета БССР, врученная Юрию Казакову в 1991 году.

Светлана Михайловна признается, что в семье никогда не стоял вопрос о размене, продаже или дележе квартиры. И сейчас, когда отец умер, она переоформила жилье на единственную собственницу — свою дочь.

— Мне очень хочется, чтобы эта квартира стала родовым гнездом. Здесь высокие потолки, прекрасный фасад с лепниной и колоннами, парк через дорогу… Когда папа умер, мы все это обсудили с сестрой и абсолютно единогласно решили, что нужно переписать квартиру на дочь. Никакой дележки, сейчас все суды завалены, люди из-за «хрущевок» становятся врагами на всю жизнь. Не хочу, чтобы такая судьба постигла нашу семью. Поэтому после смерти отца я оформила квартиру исключительно на дочь. Мы все так распорядились.

С боевой подругой Сергей Михайлович полностью согласен: менять квартиру в «Генеральском доме» никак нельзя:

— Никогда таких вопросов не стояло! Эта квартира пойдет по наследству потомкам. Многие старожилы менялись, продавали, переезжали — да, но здесь остался костяк, который мертво стоит. Хотя около 65% жильцов, по моим подсчетам, переехали в новое время. Но, что самое интересное, я, как старший по дому, могу сказать: все они вживаются в наш дружный коллектив и подчиняются той дисциплине, которая была сформирована нашими отцами, дедами. Эту дисциплину я ввел в жизнь, здесь, в этом доме. Жестко. Нет расхлябанности. Нет алкоголиков. Изжили.

В ответ на вопрос, как приструнить расхлябанных алкоголиков, Сергей Николаевич стушевался и сказал, что они сами себя приструнили, и вообще, люди, в основном, попадаются порядочные:

— Новые жильцы перед тем, как сюда вселиться, сразу подходят к старшему по дому. Это как правило. Все, без исключения. Представляются: мы такие-то, приехали оттуда, хотелось бы узнать вашу жизнь.

— У нас была очень сильная общественность. Мой папа, полковник Красной армии, не мог на служебной машине въехать во двор, потому что баба Надя заругает! — восхищается Светлана Михайловна. — Дети были воспитаны в офицерских семьях. Баба Надя в свисток — вся детвора отправляется домой. Вот попробуйте сейчас ребенка 13−14 лет по свистку домой отправить.

— А сейчас здесь беспредел, — недоволен Сергей Николаевич. Может показаться, что наш герой противоречит сам себе, ведь несколькими цитатами выше он хвалил жильцов за дисциплину и строевой шаг. На самом деле в рассуждениях «старшего по дому» нет никакого парадокса, беспределом он называет то, что коммерсанты сделали с его обителью, и об этом — заключительная часть статьи.

Коммерсанты VS Офицеры: война за дом

— Раньше на первом этаже были квартиры, — рассказывает Сергей Николаевич. — Жильцы начали выводить их из жилого фонда в нежилой. Выводите, вопросов нет, но, согласно законодательству об охране историко-культурных ценностей, запрещается оконный проем переделывать в дверной. Но все это было разрешено и узаконено.

— Раньше все подъезды на проспект были открыты. Теперь их не просто закрыли — замуровали! В моем подъезде вообще стоит бетонная плита, которую мы назвали могильной. Все это делается без согласия жильцов, чтобы коммерческие структуры могли функционировать на первых этажах в соответствии с пожарными нормами.

— 27 июня 2013 года, будучи на личном приеме у Кобякова, в присутствии Кухарева и Кудревича, жильцы нашего дома предоставили документы, свидетельствующие о том, что этот дом имеет статус историко-культурной ценности, проектную документацию дома, согласно которой в каждом подъезде должно быть два входа и никаких коммерческих помещений на первом этаже. Кобяков дал задание: восстановить дом № 91 и 93 по проспекту в первоначальном виде согласно проекту здания. Буквально на следующий день здесь была комиссия и проводила опрос среди жильцов: хотят ли они за свой счет поставить подъездную дверь за 25 млн рублей? На то время огромные деньги. Естественно, жильцы отказались. В 2000 году ЖРЭО бетонирует наши парадные выходы, а в 2013-м нам нужно все переделывать за свой счет?

— Этот дом стоит с 1939 года. И каким бы крепким он ни был, увечья, которые нанесли ему коммерсанты, даром не пройдут, — считает Светлана Михайловна.

Фото: Глеб Канаш

Читать:
Эксклюзив Realt.by:

«Даже из-за тряпки могут остаться царапины на новой мебели». Профессиональные клинеры раскрыли секреты уборки после ремонта

4623

$20 за квадрат. Как выглядит последний офис в Helen&Valery Plaza?

5299

Это наша новая стабильность. Что происходит с продажей квартир в Минске и что нас ждет летом

23265

Застройщики переоценили спрос на студии. Что будет с ценами на новостройки этим летом

12683

Недалеко от Дроздов и «Левады» началась стройка панельных коттеджей. Что известно?

14901

Хуторской ренессанс. Как минчанка построила барнхаус у Налибокской пущи

10876

«‎Если поселишься тут — не захочешь переезжать». Как живется в хрущевках на Золотой Горке

28050

Идеально для СПА-комплекса, базы отдыха или загородного клуба. В озерном краю продают участок для бизнеса по очень низкой стартовой цене

6669

Минчанин купил старую панскую школу в глуши и превратил ее в современный дом. Побывали там

82701

«Выходишь из подъезда, и все вокруг зелено». Как живется в советских панельках в Кунцевщине

2879

Как страховка сэкономит вам 70 тысяч долларов?

1664

Видео этих агентов по недвижимости набирают по 50 тысяч просмотров. Что они делают?

7454

«Переезжать сюда насовсем желания нет». Узнали, как живется в брежневках в Чижовке

67774

Кредит, использование семейного капитала, уплата налогов. В каких случаях нужно вызывать профессионального оценщика недвижимости?

1717

Что такое альтернативные сделки или как переехать в квартиру побольше, не доплатив ни копейки?

2203

Минчане построили дом из двойного утепленного бруса с "подземной" баней. Съездили посмотреть, что у них получилось

64027

Нашли самую маленькую однушку в Минске с ремонтом и мебелью. И что по цене?

63440

За два участка боролись по 74 и 72 человека - и это новый рекорд! Рассказываем об итогах земельного аукциона в Минском районе

29973

Многие здесь работают в «Газпроме». Побывали в тихом поселке под Минском, о котором мало кто знает

52401

Не хватает на жилье в Минске? Собрали недорогие квартиры в городах-спутниках, где сразу можно жить

31706