«Сидишь в туалете и боишься, что на тебя стена упадет». Как живут люди в домах под снос прямо у метро «Михалово»

  28969

«Квартиру в 31 квадратный метр оценили почти в 50 тысяч долларов»

В январе 2021 года Мингорисполком утвердил градостроительный проект детального планирования реконструкции жилой усадебной застройки в границах ул. Железнодорожной - ул. Прямой - ул. Грушевской - ул. Пермской - ул. Гурского — 1-го пер. Талаша — пер. Окрестина — ул. Прилукской - ул. Р. Люксембург — просп. Дзержинского — просп. Жукова.

О получении письма о сносе Realt рассказала Марина (имя изменено по желанию собеседника — прим. ред.), жительница одного из домов на улице Грушевской.

— Мы предвидели эту ситуацию еще зимой. Тогда папа подарил мне ½ доли квартиры. До отца квартирой владела бабушка, но она умерла 10 лет назад. С 2016 года мы живем здесь с мужем постоянно, — делится девушка.

Площадь квартиры всего 31 квадратный метр. Здесь сейчас прописано четыре человека. Марина говорит, что ей очень нравится жить в этом районе — рядом метро, ТЦ, почта. В общем, все условия.

— В теории мы улучшим свои жилищные условия, ведь по закону нам обязаны выделить квартиру площадью не менее 60 квадратных метров. А что, если квартиру предложат в каких-нибудь Новинках? Я знаю, что бывали случаи, когда люди отказывались от похожих вариантов и на них подавали в суд. У нас есть единственный аргумент, которым мы можем воспользоваться, — в квартире прописана мама. Она пенсионер и физически ослабленное лицо. То есть нам не могут предложить квартиру в доме, который по проекту не строился с условиями для проживания физически ослабленных лиц, — рассказывает Марина.

Дом, в котором она живет, строился в 1964 году за средства жителей. За пять лет Марина с мужем столкнулись с рядом проблем. Во-первых, в ванной были изношенные десятилетиями трубы. Их поменяли и сделали полноценный ремонт. Во-вторых, в дальней комнате, где обустроили гардеробную, сильно промерзала стена. Пришлось три года добиваться утепления фасада.

— Только за газ платим по 11,13 рублей с прописанного человека. То есть 44+ рубля в месяц. У нас стоит очень старый счетчик. Чтобы его заменить, нужно около 800 рублей и чуть ли не полквартиры разнести. Мы решили «забить» — все равно же дом снесут.

«На ремонт нашего дома выделить не могут деньги, и не сносят. И вот живем так, мучаемся»

Застройщик — «УКС Мингорисполкома» собирается снести и частный сектор, и двухэтажные дома. Но не все.

— А нам никто никакое письмо не присылал, — с обидой в голосе говорит Валентина. Она живет в доме на Грушевской, 148, который в 100 метрах от дома Марины.

Женщина утверждает, что сносить ее дом не собираются.

— Дом старый 1962 года, гнилой весь, разваливается. В ванне стены отходят — сантехника никудышная, трубы прорывает. Комиссия приходила ко мне, развела руками и сказала — денег нет! А я ремонт чуть ли не каждый месяц делаю, уже столько денег отдала. Сидишь в туалете и боишься, что на тебя стена упадет. Пока все только на плитке кафельной держится. Ванные комнаты у нас маленькие, не развернуться. Машинку стиральную негде поставить. И дом без фундамента — холодно. Соседи просили утеплить, а что толку? — жалуется Валентина.

На протяжении разговора она твердит все тот же вопрос: здесь же такой район хороший, почему не снести все эти дома? И сама же находит ответы.

— Ну, спонсоров нет, видимо. Те дома, что возле дороги, снесут, а наш стоит в глубине, никто его не видит, никому он не мешает. Соседний дом (Грушевская, 148 — прим. ред.) ремонтировали три года. Вложили в него денег — уйма! Конечно, теперь сносить его не выгодно. А на ремонт нашего выделить не могут, и не сносят. И вот живем так, мучаемся. А денег платим будто за богатый дом.

Валентина говорит, что последний раз трубы меняли в 1986 году. Весь ремонт дома жители делают за свои деньги. Газовые колонки у нее и у соседей вечно ломаются. Территорию если и убирают, то очень редко. В основном, все на плечах местных жителей.

— Я пенсионерка, мне 80 лет. Хоть район и хороший и уезжать отсюда не очень хочется, но, если б дали квартиру, я бы пожила в нормальных условиях. Сколько мне тут осталось…

Мимо нас проходит женщина с сыном, и, услышав предмет беседы, сообщает, что живет в доме на Пермской, 58, который собираются сносить.

— Но мы не очень рады такому решению. Дети ходят здесь в школу, у меня рядом работа. А еще мы ремонт затеяли до получения письма о сносе. Соседи наши довольны — дом-то старый. Вода есть только холодная. Горячая и отопление на газовом котле.

«Почему они 20 лет назад не сносили, когда здесь ничегошеньки не было?»

Возле дома на Пермской, 52 еще остались сараи. Сюда выгружает из «Газели» мужчина мешки картошки. Жительницы этого дома устроили сегодня небольшой субботник и сгребают опавшую листву.

— ЖЭС нам очень редко помогает, поэтому и убираем. Своими силами все делаем. У нас тут все как команда и одна большая семья, — говорит Ольга.

— Да нам вообще никто не помогает, — подключается к разговору ее соседка Ирина.

— Это из-за того, что скоро дома в этом районе снесут?

— Им и до этого было все равно на нас, — единогласно утверждают женщины.

«Предлагают деньги, за которые можно купить землю, где хочешь, но не в Минске»

Пока прогуливаемся по частному сектору, где всего около 50 домов, на нас искоса поглядывают пожилые местные, увлеченные больше своей бытовой суетой. Здесь о близости к центру Минска постоянно напоминает лишь доносящийся с проспектов Дзержинского и Жукова автомобильный шум.

Галина Ивановна, жительница 47-го дома на 3-м переулке Глаголева, выглядывает из-за забора своего дома и подзывает к себе.

— Все верно, нас снесут. Недавно сделали оценку. Интересовались, что мы хотим взамен. Предлагают деньги, за которые можно купить землю, где хочешь, но не в Минске, а в каких-нибудь Смолевичах. Но строить придется дом сначала. А на это уже нет сил.

По ее словам, эти участки выдавались в 1958—1959 годах. А снести этот частный сектор хотели еще в прошлом веке. Как и многие в этой округе. Галина Ивановна вспоминает, как около 10 лет назад какой-то инвестор с Сахалина хотел этот участок выкупить. Точно так же проводилась оценка, но началась борьба — местные за дом хотели взамен по семь квартир.