«Не станет свинокомплекса — и бомжи с рынка пойдут сюда». Как живется в деревне, куда переехал рынок «Лебяжий» из Ждановичей

  37170

Рынок начинается в нескольких метрах от остановки. Палатки с овощами и фруктами прикрывают стоящие вдоль фуры. С краю расположились вагончики с традиционной для рынка едой: шаурмой, блинами и восточной кухней. Самой деревни на горизонте даже не видно. Впереди лишь ферма, поле с двух сторон и уйма машин. Начало было не из легких. Перебегали одну дорогу за другой: нет ни пешеходных переходов, ни светофоров, ни даже узких тротуаров. Под рев фур и гудки встречных машин мы как можно быстрее шагали до поворота, где начинаются Таборы.

Напротив въезда в деревню находится автобусная остановка. Там мы и познакомились с Натальей.

— С переездом рынка стало больше выбора транспорта, но он, конечно, до самой деревни не доходит. Кто помоложе — доезжает до рынка, а потом пешком добирается до деревни. Я и сама, бывает, так езжу, а потом через поле сокращаю путь до Головки (соседняя деревня — Прим. Realt). До нас там ничего не ходит, поворот резкий. Говорят, не положено там автобусу ездить.

Наталья рассказывает, что еще до появления рынка в округе, наконец, была сделана дорога. Местная жительница уверена, что из-за того, что сюда переехали торговые ряды, решился вопрос и с запахом из Свинокомплекса: он пропал. Позже жители уточнили, что он находится на ремонте.

Таборы — деревня небольшая: около 50 домов. Вдоль улицы идут газовые трубы, а на дороге движение столь же активное, как и на основной дороге.

Тамара работала на участке, когда нас увидела. Сейчас в деревенский домик она приезжает как на дачу.

Жительница деревни признается, что рынок слегка упростил им жизнь: «если что-то нужно, поехал да и купил». Очень рада, что и транспорта в направлении деревни стало больше. А вот, что касается работы свинокомплекса, то он закрыт на ремонт. Поэтому и запах, преследующий деревню, исчез.

Когда-то из дома Тамары открывался вид на поле, где бабушки садили картошку. Позже землю у местных жителей забрали и выделили под участки. Теперь там идет улица Солнечная с несколькими приличными коттеджами. Именно на них мы смотрели, когда приближались к деревне.

Недалеко располагается небольшое озеро, которое в реальности почти стало болотом. Мы свернули с Центральной улицы налево и вышли к огражденному участку, где находится какое-то производство и заброшенное здание-склад от мельницы. Жителям здесь не позавидуешь: пока одни отдыхают от вони со стороны свинокомплекса, другие в тот день вдыхают запах ни то паленой резины, ни то раскаленного железа.

«Собирали мерзлую картошку в огороде и мама пекла шайморы»

Вообще местные жители рассказывают что в Таборах, в соседней деревне и в Хатежино находится много фирм и производств, поэтому довольно часто по Центральной улице проезжают фуры и грузовые машины.

Раскидистый дуб, что с годами набирает силу, кажется невероятно статным на фоне «Таборского болота» — так его называет местный житель. Несколько домов вдоль главной улицы стоят напротив озера. Когда-то виды здесь действительно завораживали, сейчас же заставляют лишь ностальгировать о прошлом.

— Был такой водоем! Купались здесь. Рыбы было море. И что натворили? Раз почистили — навели красоту, а сейчас все заросло. Даже ходили в сельсовет, просили очистить болото, вновь превратить в озеро. Там нас отправили в райисполком, оттуда в сельсовет, потом в ЖКХ — не знаем, к кому обращаться. Был один человек, правда помер уже, собирал деньги на очистку, но согласились только я с сыном и пару соседей, — рассказывает Виктор Бенедиктович. Он родился в 1956 году в большой семье, где вместе с ним росли 10 детей. В этом доме он живет всю жизнь.

— Родители умерли, оставили мне эту землянку. Я когда-то работал шофером в Академии наук при БССР, катался по командировкам. Потом перешел совхоз, женился.

Свое детство мужчина помнит очень хорошо: и тяжелые послевоенные годы, и простые детские радости.

— Слева от озера располагалась конюшня и мельница со складом. Мы, пацанье, летом на лошадях катались. Неподалеку находились свинарники, сейчас там какое-то железо делают. До школы каждый день приходилось проходить 5,7 километра, — с долей восхищения рассказывает мужчина.

Виктор Бенедиктович отмечает, что и лес местные превратили в помойку.

— У нас то бытовой мусор забирает машины. Те, что сейчас занимаются стройкой, строительный мусор вывозят в лес — все захламили. Вы же договоритесь! Если строитесь, значит деньги есть, почему не заплатить и не сдать этот мусор?

К нам подъезжает мужчина на велосипеде. Оказывается, это брат нашего собеседника.

— Тоже сюда прибился. Тетка дом оставила, а дочка говорит, что нечего в городе сидеть. Выживают, — смеется Эдуард Бенедиктович. — Человеку в таком возрасте, как я, здесь хорошо. Вышел, дрова наколол, весь день в движении. Вот и к брату заеду.

Из 6 братьев и 4 сестер в живых осталось только четверо. Семья разъехалась в свое время: кто в Украине жил, кто в Казахстане, кто в Новокузнецке.

— Все были дружными и хорошими. Никто чужого не брал. Помню, как после войны, по весне, собирали мерзлую картошку в огороде и мама пекла шайморы — оладьи. Свежие они такие вкусные, но как только остынут, можно было по голове ударить — все им отбить, — смеется Эдуард. — Спали на чердаке: не помещались в этой хатке. Ходил зимой в школу босиком. Конечно, тяжело было, но один одного тянули.

— Мы католики, поэтому у нас у всех интересные имена: Янык, Тоник, Вацек, Эдик, Ядя. Дед был Вильгельмом, мама — Ефросиньей, — рассказывает младший брат.

Эдуард за свою жизнь тоже много где успел пожить и поработать: был в Ташкенте, на Ямале; и нефть добывал, и в море выходил, шторма повидал.

— Буря носила. А потом прибился к болоту таборскому.

Мужчина говорит, что у него давно начались проблемы с обонянием, «поэтому в Таборах хорошо жить — запаха не чувствуешь».

— Жена уже вроде привыкла, а дети, когда приезжают, еще обращают внимание. С одной стороны свиноферма, другой — коровники. Нам не нужно знать, где север, где юг: по запаху различаешь. Возможно, и коттеджи дальше не строят из близости фермы.

— Рынок конкурентом нам не стал. Местные только ко мне ходят, — уверяет Елена, продавец магазина. — Проблем особо нет, вот только с транспортом вопрос все никак не решается. До нас добраться проблемно. Обещали пустить маршрутку, которая бы здесь разворачивалась, около магазина. Пешком до Хатежино около 3,5 километра. Дети зимой идут в темноте. Хотели, чтобы маршрутка хатежинская сюда заезжала и возвращалась в агрогородок — там уже побольше транспорта. Все подписи собрали, место посмотрели, трубы даже какие-то привезли, но до работы так дело и не дошло.